Суси Валерий - Базар, Вокзал, Милиция
Валерий Суси
Базар, вокзал, милиция
Хельсинки
Базар, вокзал, милиция.
В другом городе, может быть, ничего бы и не вышло, но если в Риге
соединить линиями эти три точки - базар, вокзал, милиция, то получился бы
равнобедренный треугольник. С Бермудским ему не тягаться... Да и зачем? Какое
мне дело до Бермудского треугольника? Пускай себе живет... или стечет в
какую-нибудь дыру...
Подозреваю, что рижский треугольник существует только в моей голове. А раз
так, то выходит, что я единственный кто знает его смысл...
Дело в том, что я прожил в нем сорок три года и мог бы считаться
аборигеном, если бы не парочка глупейших на мой взгляд обстоятельств. К
сожаленью, лишь на мой взгляд...
Во-первых, я родился вне пределов треугольника. Кроме того - вне пределов
Риги, а самое непоправимое - вне пределов Латвии. Родился я в Сибири.
Когда-то никому и в голову не могло прийти, что такая мелочишка способна
влиять на судьбу! Да родись ты хоть в болоте... Какая разница?
Оказалось, что огромная и невероятная, а тот факт, что я начал с трех лет
обживать треугольник, наоборот, оказался махоньким и незначительным как мелкая
монета в кармане.
Но это первое обстоятельство могло бы сойти всего лишь за сломанную
ступеньку или даже за раскуроченный лестничный марш, который все-же,
изловчившись, можно было бы перемахнуть. Для этого, всего-то, нужно было
родиться латышом! А я, как на грех, родился финном! Не догадалась моя мамочка
выйти замуж за латыша... А в Сибири они водились, как известно, и спустя много
лет, хоть и с боем (да, да, не удивляйтесь - с боем! латыши, выяснилось -
самая принципиальная нация в мире!) их стали допускать в родные пенаты и даже!
не сразу правда - давать гражданство!
Вот это второе обстоятельство куда непоправимее первого! Можно стать
евреем, если всей душой примешь заповеди Моисея; можно стать русским, если не
разоблачит Макашов; можно стать американцем.
Стать латышом - это за пределами возможного! Латышом можно только родиться
да и то, кое-кому, это еще требуется доказывать через суд. Не иначе!
Потому мои претензии на аборигентство в треугольнике имеют значение только
для меня одного. Кому еще может быть важным, что там находилась моя школа, что
там я впервые подрался, впервые поцеловался, впервые влюбился и впервые
развелся? Так как я могу после этого сравнивать рижский треугольник с
Бермудским? Вы меня понимаете?
Какое мне дело до Бермудского треугольника? В шестнадцать лет я мечтал
быть рабочим. Пролетарии всех стран - соединяйтесь! Здорово! Выходить после
смены в одной компании с потомками тех, кто в семнадцатом начал строить
"счастливую жизнь". А теперь стать одним из них! В школе я обожал историю. Вот
в чем дело...
И я пошел на завод. Учеником токаря.
Шесть месяцев кряду, каждое утро мастер давал мне одно и то же задание:
заточить резец с канавкой. В конце концов, затея превратилась в настоящее
представление. Старые усатые токари бросали станки и собравшись полукругом
изумленно раскрывали рты, поражаясь моей бестолковости. Десятки, сотни раз мне
показывали как в замедленной съемке весь набор приемов, ухватов, хитростей.
Безрезультатно.
- Коля! Пойдем, посмотрим. Гляди, Андрей резец пошел точить!
Мужики "падали в осадок".
-Давай, Андрей! Так его, падлу! Ты ему, главное, продохнуть не давай!
Я, конечно, злился, но пытался отшучиваться. Потом, отсмеявшись в своей
клетушке степенно подходил мастер.
- Ну что ржете? Помогли бы лучше. А ну, марш по местам!
Через полгода, когда нужн